мне всегда казалось, что мой идеальный человек должен быть в первую очередь доступным для общения, для разговоров на бредовые темы и открытым в плане "хэхэй только что такое случилось. пойдем расскажу", но открытость его не должна доходить до моральной проституции.
но со временем я понял, что идеальным человеком я считал самого себя, а влюблялся в непохожих на то, что каждый день видел "в зеркале".
мне нравились такие молчаливые, меланхоличные, немного надменные личности с острыми и колкими взглядами на мир, я же рядом с ними всегда выглядел… слишком, чересчур.
это как красный и черный, абсолютный контраст.
я всегда на их фоне смотрелся слишком радостным, веселым, болтливым, ироничным, слишком доступным и пустым.
мне все всегда это говорили "ты как открытая книга. что ты можешь скрывать?"
что я могу скрывать? иногда мне кажется, что они правы насчет того, что я… полый.
но я не могу с уверенностью утверждать о том, каков я. это было бы глупо и самонадеянно.
у каждого из нас куча социальных ролей. и то, какой я с собой наедине, не узнает никто и никогда.
больше всего мне, наверно, близок Лермонтов.
я вижу себя в тех строках, где он стоял напротив дула пистолета своего друга и улыбался, полагая, что это какая-то игра и не веря, что в него действительно выстрелят, и он сам, в свою очередь, не собирался стрелять.
он всю жизнь жил, балансируя над пропастью, ходил по острию, шанс упасть был огромен, но Лермонтов, казалось, наслаждался этим.
он скрывался ото всех за самостоятельно построенными стенами, прятал самое прекрасное, думая, что люди, как звери, в нем чувствуют что-то не то, и что это нечто общество не прощает.

из всех других ЕГО жизнь и ЕГО личность наиболее мне интересны.